Судьба, как это часто бывает, не всегда расположена благосклонно к творческим личностям. И признание таланта, приходит, к сожалению, только после их смерти. Именно к таким художникам относится и Николай Шеин.
Коллекция картин куйбышевского художника Николая Федоровича Шеина попала в фонды Тольяттинского художественного музея в 1989 г. из Куйбышевского художественного музея, чьим филиалом он тогда являлся, и представляет в основном работы второй половины 70-х начала 80-х годов. Это был период высокой творческой активности художника, создавшего работы не на показ, а потому что «душа требует».
В селе Бахилово в Жигулях, где у Шеина был свой большой дом-мастерская, художник жил отшельником: содержал собственный сад с посаженными в нем яблонями, огород и пасеку с десятком ульев. Здесь среди ржаных полей, перелесков, недалеко от Волги, Николай Шеин находился с ранней весны до поздней осени; работал и писал этюды любимых окрестностей.
В произведениях Н.Шеина, представленных в фонде музея, можно отметить и стилевое, и жанровое разнообразие. Так наряду с пейзажами представлены автопортреты разных лет, символико-аллегорические композиции с придуманными сюжетами, в которых отразился его по-детски непосредственный взгляд на окружающий мир.
Рассматривая экспозицию выставки, постоянно ловишь себя на мысли, что картины написаны разными художниками – так кардинально меняется от полотна к полотну и рисунок, и композиционное построение, и колорит произведений.
Выбирая сюжеты для своих картин, Шеин в первую очередь отталкивался от реального пейзажа, поэтически и одухотворенно его преображая. Так в работе «Квартал в Самаре» 1974 г. художник в композиции использует позицию высокого горизонта, что придает картине сказочность и повествовательность. Изображение идет по спирали, опоясывая гору маленькими разноцветными домиками, уходящими далеко вниз. Художник видит мир как бы с высоты птичьего полета; люди выглядят муравьями, занятыми своими бесконечными, бесхитростными делами. Шеин в картине не выделяет человека, в его интерпретации человек и город одно неразрывное целое.
В городских пейзажах Шеина нет особых упоминаний о каких-то конкретных местах. Да это и не так важно. Важнее то, как художник соотносит название картины с его внутренним содержанием, что пытается донести до зрителя. Картина «Мост» 1980 г.(?) выделяется своей четкой, линейной композицией – линии берега вторит плавная линия моста с проезжающими машинками, затем линия ярко-оранжевых зданий фабрики с высокими дымящимися трубами и завершается композиция линией белых однотипных кубиков домов.
Кисть художника работает быстро, прокладывая широкие мазки по всей поверхности холста, процарапывая по необходимости резкие отметины в рисунке течения реки под мостом обратной стороной кисти. Мост своей плавной изогнутой линией задает необходимую опору всей композиции, вносит в произведение ощущение прочности и стабильности.
В пейзажах Шеину легко удавалось передать дух провинциальных рабочих городов, фабричных окраин. Так, в картине «Городок» 1980 г. художник находит особую прелесть в стоящих близко друг к другу двухэтажных домиках, уличных фонарях, светящих каким-то нереальным желтым светом, дымящихся фабричных трубах.
Сталкиваясь с образами мироустройства Николая Шеина в картинах, невольно принимаешь правила его игры, пытаешься понять его живописные послания. В этом придуманном художником мире все немного иначе, чем в реальности – так в картине «Краны» 1980 г. художник изобразил, стоящие в воде портовые краны, но в их очертаниях ясно просматриваются то мачты парусных кораблей, то мольберты с чистыми белыми холстами для новых, еще не написанных картин.
Очень часто в произведениях Шеина последних лет улавливается символический подтекст. Так в картине «Корабли» - мощный форпост выстроившихся в ряд кораблей, выглядит несокрушимой стеной, этаким стражем времени, застывшим в ледяном плену. Но есть что-то и печальное в этой композиции – в том, как напряженно натянуты тросы-струны якорей, как диссонансом замерзшей статике кораблей проносится веселый зеленый поезд на фоне бегущих по синему небу белых барашков облаков.
Вообще тема статики и движения весьма характерна для творчества Шеина. Так неподвижность окружающего пейзажа помогает увидеть движение белого кораблика в картине «Белый пароход» 1975 г. Белый пароход – это символ мечты, это желание чего-то достичь, изменить в своей жизни, сделать ее более гармоничной и совершенной. Яркие краски охристо-желтой осени служат фоном для белого, словно игрушечного, кораблика, резво плывущего по реке.
Для Николая Шеина образ дерева стал одним из основных в творчестве. В картине «Человек-дерево» 1976 г. (?) художник напрямую отождествляет себя с деревом. Человек сажает сад, чтобы оставить о себе память на этой земле. Только и сам он становится сродни дереву – его корни – это вены, разносящие кровь по всему телу, а потому и стволы деревьев и их корни красны, чтобы подчеркнуть неразрывную связь единения дерева и человека.
А в картине «Синие деревья» 1980 г. – мотив дерева звучит как роковое предчувствие скорого ухода художника из этого мира – обрезанные кроны деревьев синего цвета без листьев, взятый отдельно пласт земли с обнаженными, оранжево-коричневыми корнями, жадно тянущимися к воде… Картина создает ощущение оторванности, одиночества жизненного пути художника, невозможности закрепиться ему в этом мире, на этой земле…
Говоря о творчестве Николая Шеина, нельзя не упомянуть о влиянии на него художников постимпрессионистов. Есть что-то «ван-гоговское» в его пейзаже «Стерня» - в этих полосатых желто-охристых полях, в сочных, разноцветных деревьях, в колорите картины, как бы промытом осенним проливным дождем. В картине вся поверхность полей со скошенным сеном, пасущимися коровами и уходящей за горизонт полосой сине-зеленого леса, открывается перед зрителем во всем своем красочном многообразии.
Картины Николая Шеина, представленные в фондах Тольяттинского художественного музея, позволяют зрителю почувствовать свое единение с природой Волги, Жигулей, ощутить себя частицей окружающего мира.
Москвитина Лариса
Искусствовед,
замдиректора по научной работе ТХМ
